Домохозяйство

Эмбарго помогает пчеловодам

Август подарил пасечникам надежду - частичный запрет на ввоз продуктов питания им только на руку. Меньше конкурентов - больше шансов продать товар, который с каждым годом дается все труднее и пчелам, и людям. О проблемах отрасли и путях их решения рассказал "Российской газете" председатель правления Союза пчеловодов Воронежской области Владимир Капустин.

Пчеловод.

Владимир Капустин: Вы в курсе, что официально нет такой отрасли, как "пчеловодство"? Статистика учитывает нас в одном разделе с крупным рогатым скотом. Как 25 лет назад тогдашний президент Борис Ельцин наложил вето на ФЗ "О пчеловодстве", так до сих пор нас де-юре и нет. Хотя в одной только Воронежской области пасечников порядка 20 тысяч. Может, и больше: по разным причинам люди не хотят себя так позиционировать. В нашей организации около пяти тысяч членов. Но активных (кто много меда производит и в ярмарках регулярно участвует) - полсотни. Большинству пасечников за 50, причем так - во всем мире.

В последнее время каждый год гибнет порядка 30 процентов пчел (и не всегда можно понять, почему), вместе с этим лишаются промысла и пчеловоды. Но на ассортименте меда в супермаркетах это не отражается, правда? Рынок занят фальсификатом. И с востока его можно везти через Казахстан, и на своей территории производить. В Воронежской области есть поставщики "меда", в котором натуральных компонентов процентов 20 либо вообще нет. Насколько я знаю, "славится" этим предприятие из Борисоглебска, на химзаводе в Россоши был цех… Думаю, в год порядка тысячи тонн такого продукта от нас по России расходится. По сути, любая жидкость желтого цвета с этикеткой "Мед" может выставляться где угодно - законодательная база несовершенна. Лишь недавно в минсельхозе этим озаботились.

А как же обязательная сертификация продукта?

Владимир Капустин: Старые стандарты предполагали оценку меда по четырем параметрам, теперь, по регламенту Таможенного союза, их 14. Но химия шагает впереди планеты всей. Хотя есть и эффективные методики анализа, но они дорогие и мало где применяются.

Мы, в свою очередь, предложили создать общественный совет по безопасности продовольствия при главе Воронежа и готовы отвечать за проверку пчелопродуктов. Войти в этот совет уже согласились главные ветврачи города и области.

Пчеловоды с грустью отмечают, что спрос на мед падает: мол, скоро придется отдавать его за бесценок перекупщикам, поскольку самим торговать в городе невыгодно.

Владимир Капустин: Весной оптовая цена меда составляла 35 рублей за килограмм. Дешевле сахара! Сейчас приблизилась к прошлогодней - 45-50. Для абсолютного большинства пчеловодов такие сделки убыточны. Рентабельность тут зависит от многих факторов, прежде всего от количества пчелосемей, но в среднем, если далеко за пределы домашнего региона с пасекой не выезжать, себестоимость будет начинаться от 80 рублей за килограмм. Многие мелкие предприниматели не могут получить прибыль от продажи своего меда! В Воронеже мы десять лет проводим многодневные специализированные ярмарки. В соседних регионах тоже бывают мероприятия, но не такого масштаба.

Если себестоимость 80 рублей, то откуда средняя розничная цена в 300-500? Причем - на уличной ярмарке, где производители сами разливают мед из фляг по пластиковым ведеркам.

Владимир Капустин: Это я вам сказал, во что в прошлом году обходился самый простой мед, цветочный или подсолнечный. Сейчас себестоимость у всех выросла, потому что взяток (количество меда, который принесли пчелы. - "РГ") был хуже на 50 процентов. Кроме того, есть так называемые монофлерные меда, для получения которых нужен нектар только с одного вида растений, например, донника или липы. Это в нашей полосе обеспечить сложно. Скажем, популярен мед с акации. Посадки ее находятся в Краснодарском крае. Поэтому большинство пчеловодов кочуют и на вывеске пишут не "Воронежский мед" (с точки зрения маркетинга это вообще бы не работало), а "Мед от предгорий Кавказа до Графского заповедника". Кочевье - большие расходы. Соответственно, монофлерный мед встанет далеко не в 70-80 рублей за килограмм.

В то же время на мировом оптовом рынке формируется цена на уровне одного-двух евро. Конечно, кому-то приходится на это идти. В основном закупщики приезжают из Москвы и Санкт-Петербурга. Но они требуют поставок каждые две недели, а расплачиваются в конце месяца. То есть для такого сотрудничества мне, грубо говоря, надо иметь свободных три миллиона рублей. А дельта, которую они готовы дать, - около 5-10 процентов. Это очень невыгодно. Пчелопродукты (пыльцу, пергу, прополис, маточное молочко) оптовикам и вовсе не сдашь: они хотят брать десятками и сотнями килограммов, а у нас граммы.

Мы просто забыли, что такое мед, а потом болеем диабетом, боремся с ожирением и кормим западных фармацевтов

Конечно, наша мечта - чтобы не надо было товар по стране возить, кому-то что-то "отстегивать". На днях моих товарищей выдавили из Санкт-Петербурга. Там мед идет по 600 рублей за килограмм, они были готовы сдать партию по 80. Но их просто не допустили на оптовый рынок: за палатку 40 тысяч, за одно место - пять тысяч в сутки, и даже при полном пакете необходимых документов подожди недельку… Разориться можно!

Какие пути для сбыта есть на местах, кроме сезонных ярмарок и продажи через знакомых?

Владимир Капустин: Администрация Воронежа предлагает нам места на Центральном рынке после его реконструкции. Надеемся запустить в этом году программу "Школьный мед" по аналогии с той, что уже три года реализуется в Белгороде. Цена вопроса для казны там - 60 миллионов рублей ежегодно, заболеваемость ребят в пиковые периоды уже снизилась на три-пять процентов. Поскольку сейчас в бюджете Воронежа денег на закупку меда не заложено, мы прорабатываем следующую схему. Берем несколько школ, поставляем им бесплатно энное количество меда с заданной периодичностью. Можем раз в неделю, можем через день, например. Власти помогают со складами, транспортом, логистикой, проведением необходимых анализов. А по итогам пилотного проекта можно будет вести речь о том, чтобы предусмотреть некую сумму в бюджете-2015. Параллельно планируем создать на базе союза пчеловодов сбытовую структуру, чтобы производители могли реализовывать продукцию на нормальных условиях.

Конечно, в рамках программы "Школьный мед" мы бы хотели сами следить за тем, как используют нашу продукцию. Потому что с благотворительностью случаются и неприятные казусы. Мой 80-летний коллега из Богучара рассказывал, как однажды подарил полтонны меда социальному учреждению и случайно узнал, что "клиентов" им и не думали кормить! Послал туда жену - чтоб перед обедом взяла черпак да налила из фляг меда по тарелкам. Так директор учреждения с ней чуть не подралась - мол, вы хотите людей отравить.

Кстати, а родители школьников не будут против? Вдруг аллергия?

Владимир Капустин: Непереносимостью компонентов меда страдает один процент людей. Да и как можно отказываться от натурального продукта, без антибиотиков и "химии"? Мы же будем экспертизу проходить, как положено. Народ покупает какой-то "сибирский" или "кедровый" мед с живицей, а в традиционном продукте, который употребляли поколения наших предков, сомневается…

Мы просто позабыли, что такое мед. Каждый россиянин в среднем съедает за год 40 килограммов сахара (а потом болеет диабетом, борется с ожирением и кормит западных фармацевтов) и всего 100-200 граммов меда. Хотя рекомендация минздрава - 5-7 кило. Ее соблюдают немцы и японцы - живут дольше, болеют меньше, работают лучше! Увы, наши люди обо всем этом не задумываются. И, не зная вкуса настоящего меда, покупают синтетический.

Чем можно системно поддержать пчеловодство?

Владимир Капустин: Момент благоприятный - думаю, санкции против привозных продуктов питания ударят по посредникам, которые завалили нас плохой едой. Давайте пропагандировать здоровое питание. К сожалению, полностью заменить своей качественной продукцией импортный и отечественный синтетический мед мы сегодня не сможем.

Вот в 2013 году в регион приезжали представители крупной немецкой компании, которая оптом закупает пчелопродукты. Осмотрелись и пожали плечами: им хотелось вывозить по 20 тонн меда в неделю. Тут нужны промышленные пасеки, где больше тысячи ульев. А у нас на ярмарке такая одна. Те же немцы были готовы организовать и оплатить стажировку воронежских пчеловодов в Новой Зеландии. Единственным требованием был возраст до 30 лет. И группа - небольшая, человек десять - не набралась.

Нет заготконтор, нет кадров, нет учебных заведений. По специальности "пчеловод" готовили ребят в Острогожске и Анне, но эти техникумы давно перепрофилированы. Да, можно претендовать на грант. Для этого пчеловод должен зарегистрировать свое личное подсобное хозяйство как К(Ф)Х, встать в длинную очередь и писать бумажки. Наши люди этого просто не умеют. Нужна полноценная целевая программа. Дело того стоит. Одна промышленная пасека, если ей помочь с выходом на рынок, создаст минимум 15 рабочих мест, ведь речь пойдет и о переработке, и о розничной торговле, и о поставках в образовательные и социальные учреждения.